Сериал Король Лир

Безусловно, перед нами выдающаяся киноверсия пьесы Шекспира. Экранизация литературного произведения – процесс непредсказуемый, ведь драматургия Шекспира многогранна, лишена однозначной интерпретации, а его произведения отличаются глубиной и многослойностью смыслов. Поэтому, проанализировав английскую и советскую адаптации, я не удивился значительным различиям. Работы Питера Брука и Григория Козинцева – совершенно разные художественные высказывания, вышедшие практически одновременно и удостоенные высокой оценки критиков. Я не намерен позиционировать себя как ярого поклонника советского кинематографа, ведь искусство не должно быть разделено на категории. Однако, не могу не отметить, что в отечественной версии «Короля Лира» повествование обрело особую содержательность, ясность и эмоциональную пронзительность. Ярвет в роли Лира блистателен, его игра поражает достоверностью. Он убедительно передает образ монарха, искушенного в лести, привыкшего к бесконечному почтению, который на фоне внезапной правды предстает беспомощным и униженным, хотя истинная его сила заключается в обратном. Его герой – старец, избалованный и властный, совершающий необдуманные поступки, находящийся на грани безумия, разрываемый противоречиями. В британской версии Лир в исполнении Скофилда, напротив, предстает уравновешенным, величественным, исполненным достоинства. В его речи отсутствует надрыв, он говорит четко и сдержанно, не проявляя слабости. Таким образом, акценты в интерпретации образа поставлены по-разному, и советский Лир вызывает больше сочувствия. Что касается дочерей, то в обеих экранизациях лишь Корделия трогает сердца зрителей своей искренностью, в то время как остальные дочери воплощают атмосферу дворцовых интриг и лицемерия. Скофилд показывает нарастающее безумие Лира постепенно, акцентируя внимание на его муках от нелюбви дочерей, а затем демонстрирует его полное преображение. Эта работа выполнена с профессионализмом и талантом. Однако, в советской версии история Глостера и его сыновей кажется более впечатляющей и сильной. Братья, являющиеся полными противоположностями, навсегда запоминаются благодаря ярким и выразительным образам, блестяще переданным Адомайтисом и Мерзиным. Банионис великолепен в роли графа Олбани. Его жестикуляция, мимика и интонация создают мощный драматический эффект, делая персонажа убедительным и запоминающимся. В британском фильме подобного впечатления достичь не удалось. Несмотря на то, что советская версия мне ближе и глубже, нельзя не признать, что английская экранизация также заслуживает внимания. Пусть Олбани в британской версии выглядит несколько разрозненным и подавленным, в обеих версиях короли сыграны на высочайшем уровне, их образы продуманы до мелочей и донесены до зрителя. Лир в обеих экранизациях должен пройти мучительный путь, чтобы обрести истинное зрение и увидеть правду. Приятно наблюдать за всем этим, зная, что Англия шестого века достоверно воссоздана в фильме. Скупые интерьеры замков, отсутствие роскоши, деревянная посуда, люди в шубах из шкур, соломенные матрасы вместо перьевых, деревянные кареты без металлических вставок – все это создает атмосферу подлинности и погружает зрителя в эпоху. Оба фильма обязательны к просмотру. Вышло множество более новых экранизаций, и я уверен, что скоро посмотрю и их. Мне очень интересно, как современные режиссеры будут интерпретировать Шекспира. Ведь это сложная и непростая задача.