Сериал Модный дом / La Maison

Мир высокой моды, как и ресторанный бизнес, представляет собой неисчерпаемый источник драматических событий, интриг и конфликтов, однако его закрытость создает серьезные трудности при адаптации для телеэкрана. После успеха сериала "Медведь", задавшего новую планку жанра, и ряда неудачных попыток экранизировать кулинарные мемуары, например, биографию Энтони Бурдейна с Брэдли Купером в главной роли, французская драма "Дом" (La Maison) становится очередным претендентом на звание захватывающей теле-эпопеи о мире моды. "Project Runway" остается незыблемым столпом индустрии, в то время как недавние проекты демонстрируют широкий спектр подходов – от благоговейного почитания (как в "Становление Карла Лагерфельда") до откровенной некомпетентности ("Новый взгляд", также транслировавшийся на Apple TV+). В отличие от предшественников, которые сосредотачивались на беллетризированных жизнеописаниях икон, таких как Ив Сен-Лоран и Коко Шанель, "Дом" не боится отступать от канонов и позволить себе художественные вольности. Возможно, именно это делает его самым ярким и перспективным проектом в попытке соединить моду и развлечения. Созданный дуэтом Жозе Кальтагироне и Валентина Милвилла, а спродюсированный Алексом Бергером ("Бюро"), сериал отличается более искрящимся и динамичным темпом, чем это можно было бы ожидать, принимая во внимание сравнения с "Наследниками". И хотя ему, вероятно, не избежать сложностей, присущих творческому гению и масштабным вложениям в условиях ограниченного бюджета, "Дом", освободившись от необходимости преклоняться перед ушедшими легендами, получает возможность строить историю вокруг эксцентричных, властных и безумно богатых людей. Вместо того, чтобы зацикливаться на прошлом, сериал стремится запечатлеть дух современной, постоянно меняющейся индустрии, изображая её как ненасытного хищника. Несмотря на то, что "Дом" не называет своих вдохновителей по имени, их влияние очевидно. Центральный модный дом, Ledu, является прототипом одного из мировых лидеров, последнего независимого производителя одежды во Франции, сопоставимого по масштабам и структуре с Chanel. Его требовательный дизайнер, Винсент (Ламберт Уилсон), как и Карл Лагерфельд, является членом семьи, владеющей брендом. Главные соперники Ledu – клан Ровель, владеющий конгломератом предметов роскоши и являющийся одним из самых состоятельных во Франции. Ровели – это очевидная аллюзия на LVMH, мега-корпорацию, выступившую главным спонсором недавних Олимпийских игр в Париже (которая, к слову, была высмеяна в сериале "Эмили в Париже" – к сожалению, самом популярном модном сериале на телевидении, что говорит о плачевности ситуации!). Однако даже те зрители, которые не распознают эти отсылки, найдут в сериале немало интересного. Винсент оказывается в центре скандала, произнеся расистскую тираду, что приводит к серьезному PR-кризису для дома. Его давняя муза, Перл Фостер (Амира Казар), разрабатывает дерзкий план спасения Ledu: привлечь Палому Кастель (Зита Ханрот), дочь давней возлюбленной Винсента, к управлению брендом. Палома и её партнер Йе-Джи (Пак Чжи-Мин) возглавляют экологичную берлинскую линию, близкую к андеграунду, что предвещает серьезную перестройку внутри Ledu. Восхождение Паломы происходит параллельно с замыслом матриарха Ровель, Дианы (Кароль Буке), раз и навсегда уничтожить Ledu. Брат Винсента, Виктор (Пьер Деладоншам), давно покинул семейный бизнес, женившись на избалованной дочери Дианы (Флоранс Луарет Кайль) после разрыва с братом (однако он продолжает роман с Перл – что неудивительно для французов!). Одержимая желанием утвердить превосходство своего "нового" богатства над снобской аристократией, Диана охотится за другими целями, которые могли бы помочь ей приобрести контрольный пакет акций. Среди них – неуверенный в себе племянник Винсента, Робинсон (Антуан Ренарц), мечтающий о создании собственной линии, а не довольствоваться фамильным именем. Мать Робинзона, Мари (Анн Консиньи), пытается держаться в стороне от бизнеса, занимаясь своим художественным фондом, но в её гардеробе хранятся материалы, которые могут быть использованы для шантажа. Забавно наблюдать, как титаны розничной торговли, в отличие от финансовых или медиа-магнатов, изображаются как символ национальной элиты (аналогия с семьей Рой из "Наследников" здесь весьма уместна: Ледусы владеют частным островом и активно используют семейные фотографии для создания нужного имиджа). Но эта новизна в контексте напряжения, которое создает "Дом", не означает, что персонажи лишены архетипичности. Палома часто изображается как воплощение всех клише о социально ответственных молодых людях, способных придумать лишь сценаристы; она едва ли может открыть рот, не упомянув сокращение отходов, гендерное равенство или бодипозитив. Однако когда в последний раз телевидение рассматривало концепцию "зеленого отмывания" или постепенного поглощения независимых дизайнеров международными группами класса люкс? Или когда креативный директор Balmain, Оливье Рустен, появился в камео, будучи представленным как знаменитость? Перл Касара, напротив, предстает в качестве более сложной героини, женщины, которая превратилась из пассивной модели в активного руководителя, не получив при этом должного признания. "Дом" – это сериал, плотно скроенный, но при этом удивительно легкий. Его стремительный 10-серийный спринт вместил в себя корпоративный шпионаж и диагностику смертельных случаев (Палома разрабатывает, запускает и производит свою дебютную коллекцию за считанные недели). Его темп и легкость напоминают "Call My Agent!" и "Drops of God," два других франкоязычных сериала, получивших международное признание. Но в каком-то смысле "Дом" просто наверстывает упущенное время. Долгое время телешоу, посвященное моде, оставалось лишь дизайнерским эскизом, гипотезой, которой не хватало реализации. В "Доме" же эта мечта, наконец, готова предстать на подиуме.

Это захватывающее и проникновенное исследование затаенных детских травм, способных породить устойчивые психологические деформации, преследующие человека на протяжении всей его жизни. Если кто-то усмотрел в этой работе лишь следование модным тенденциям, то, смею вас заверить, это свидетельствует о крайней поверхностности восприятия, о воспитании, лишенном способности к глубокому анализу и сопереживанию. В центре повествования – трагическая история человека, чья жизнь превратилась в неутолимую жажду возмездия. Он поглощен ею настолько, что игнорирует все прочие ценности – любовь, семейные узы, благополучие дочери. Единственная его цель – отплатить за обиды, полученные в далеком детстве, и адресованы эти страдания тому, кто когда-то был самым близким и любимым существом – матери. "А как же мода?" – может спросить искушенный зритель. Мода здесь – лишь великолепная, изысканная оболочка, роскошный декоративный фон, призванный подчеркнуть драму и глубину человеческих чувств. Весь фильм – это взрывоопасная смесь из детских и взрослых ран, уязвлений и разочарований. Жажда наживы, корысть здесь отходят на второй план, уступая место всепоглощающей боли и обидам, адресованным всем и каждому. Наиболее пугающим аспектом современной жизни является, пожалуй, утрата способности к подлинному взаимопониманию. Мы разучились слышать и чувствовать друг друга, и даже если нам кажется, что мы нашли общий язык с собеседником, это не гарантирует, что он действительно понял нас, а не просто формально подтвердил нашу точку зрения. Более того, эта неспособность к эмпатии может привести к абсурдным последствиям – человек, движимый обидами, готов мстить даже после смерти, доводя свою вендетту до крайности. Настоятельно рекомендую этот фильм к просмотру не только ценителям высокого искусства, но и всем, кто задумывается о природе человеческих отношений и их трагических последствиях. Это редкий пример кинематографического произведения, которое одновременно доставляет эстетическое наслаждение, трогает сердце и заставляет мозг работать на пределе возможностей. Фильм умный, бескомпромиссный, глубокий. Мои искренние поздравления всем создателям и блестящим актерам, подарившим нам этот шедевр.