Сериал Обломов

Когда я впервые столкнулся с романом Ивана Александровича Гончарова «Обломов» в стенах школы, он оставил у меня впечатление тягучей скуки. В противовес ему, мир Достоевского, с его бурями страстей и философскими исканиями, захватил меня целиком, определив мои дальнейшие литературные предпочтения. Дело не в отсутствии понимания глубинного замысла Гончарова, а в незрелости восприятия, неготовности к постижению тонких нюансов. Однако, посмотрев экранизацию произведения, с целью углубить понимание авторской задумки, я обнаружил в ней целый спектр печальных и грустных размышлений, прежде скрытых от моего внимания. Признаюсь, просмотр не был утомляющим. Великолепная актерская игра и умело выстроенная интрига удерживали мое внимание, заставляя гадать о финале. И финал, как мне кажется, трагичен: Обломов, будучи человеком не лишённым интеллекта и поэтической души, так и не вкусил прелестей полноценной жизни. Его словно искусственно оградили от реальности, и он, утопая в воспоминаниях о деревенской идиллии, о музыке, о безмятежности, искал спасения в грёзах. Его существование исчерпало себя, и он не видел смысла в окружающем мире. Способен на обещания, он утратил способность к самоизменению. Для одних смысл жизни заключается в неустанном труде, для других – в постоянном самосовершенствовании. Сам Илья Ильич ранее рассуждал о том, что назначение человека – в мобилизации сил и ресурсов для процветания государства. Но он оказался пленником своего бездействия, не в силах вырваться из замкнутого круга. Он задавался вопросом, не заключается ли истинный смысл жизни в укрытии от суеты, в избежании бумажной волокиты, чиновничьих интриг и экономической гонки. Его слуга, Захар, также не испытывал восторга от своей участи. Ему не хотелось влачить дни в бесконечной уборке пыли. Однако и он, как и его барин, не проявлял готовности к переменам. Был ли Илья Ильич способен на эти перемены? Он даже не мог самостоятельно надеть ботинки. Бытие довело ситуацию до абсурда, и единственным убежищем для Ильи Ильича оставались его фантазии. Необходимо было созидать что-то новое, но герой не знал, как это сделать. Он чувствовал бессмысленность происходящего и, по сути, был прав. Но он ничего не предпринимал, тогда как другие, хоть и не осознавая цели, действовали. Эти контрасты и противоположности, как мне кажется, перекликаются с лирикой Николая Алексеевича Некрасова, в особенности с его стихотворением «Уныние». Казалось, Обломов, как и лирический герой Некрасова, предчувствовал, что его представления устарели, что его современники заблуждаются, а истинное понимание придет лишь будущим поколениям. Важную роль в романе играет тема дворянства и крестьянства. Насколько оправданным было содержание слуг, могли ли помещики отказаться от этой практики? Многие исследователи отмечают неоднозначность творчества Некрасова, его противоречивость: то он выступает защитником народных масс, то, кажется, пренебрежительно относится к крестьянству. На мой взгляд, причина этого кроется в том, что поэт осознавал себя пережитком уходящей эпохи, понимал несправедливость существующего порядка, но не мог изменить ситуацию и страдал от этого. Он не искал оправданий в прошлом, понимал, что его не поймут и не простят, и сам не прощал себя. Его можно сравнить с волком: нельзя винить его в том, что он хищник. Но в данном случае, хищником становилось гражданское общество, теряющее свою нравственную основу. И вот в «Обломове», и в данной постановке, как мне кажется, поднимается та же проблема пережитка, когда дальше так продолжаться не может. Илья Ильич был пленником своих мыслей, знал конечный результат и видел в нем смысл, но не видел смысла в самом процессе жизни. Я не стану рекомендовать «Обломова» к просмотру, уверен, что большинство уже знакомы с этим произведением, ведь оно входит в программу школьного курса литературы. Но идея о том, что страна попала в ловушку пустоты, где нет мотивации к действию, остается актуальной и сегодня. Нужно учитывать, что роман писался в течение долгих лет, с 1847 по 1859 годы, в преддверии отмены крепостного права в 1860 году. Впрочем, тема «обломовщины» не произвела на меня сильного впечатления. Она вызвала лишь печаль за русский народ и за общественные предрассудки, которые так долго определяли жизнь страны.